Китай, как производитель половины всей стали в мире, отреагировал на международное давление обещаниями сократить свои избыточные производственные мощности, которые были обвинены в несправедливой конкуренции и потери рабочих мест в течение десятилетия или более.

В январе 2016 года премьер Госсовета КНР Ли Кэцян впервые пообещал, не назвав точную дату, сократить годовые китайские производственные мощности на 100-150 млн. тонн.

Спустя несколько дней Государственный совет правительства уточнил, что сокращения будут проводиться в течение пяти лет. Еще позже, временные рамки были изменены на «три-пять лет», что повысило вероятность того, что эта цель будет достигнута только к 2020 году.

Сначала всё двигалось медленно, поэтому, чтобы в 2016 году сократить годовой показатель на 45 миллионов тонн, правительству пришлось выносить предупреждения компаниям и ускорять закрытие предприятий во второй половине года.
В конце 2016 оказалось, что целевой показатель превышен, и всего за 2016 год было ликвидировано 65 млн. тонн производственных мощностей.

Но резкие сокращения мощностей совпали с ростом спроса на сталь, чему способствовали правительственные экономические стимулы и инфраструктурные программы.

Цены на сталь поднялись, в результате чего закрытые заводы возобновили работу. В исследовании, организованном экологической группой Greenpeace East Asia, было обнаружено, что производственные мощности возросли на 54 миллиона тонн, что вызывает сомнения в отношении достигнутого.

В этом году были предприняты аналогичные усилия, поскольку были достигнуты цели 2017 года - закрыто 50 миллионов тонн избыточных мощностей.

По данным CISA, к середине года было закрыто 42,39 млн тонн стальных мощностей. Официальная англоязычный газета "China Daily" сообщает, что годовая цель была достигнута к концу августа.

Но сокращение мощностей мало повлияло на сдерживание производства стали в Китае, которое в течение лета установило серию месячных рекордов, достигнув в августе 74,59 миллионов тонн, даже когда годовая цель закрытия производственных мощностей уже была достигнута.

Фактически, сокращение производственных мощностей, обусловленное правительством, оказало обратное влияние на производство стали, создав видимость ужесточения рынка, повышение цен и способствуя увеличению объемов производства.

«Цены на сталь в 2017 году росли из-за усилий правительства по закрытию небольших заводов, которые производят низкокачественную сталь из металлолома. В результате некоторые производители, которые терпели убытки, начали получать прибыль», - сказал 27 ноября вице-председатель CISA Гу Цзяньго.

В понедельник CISA заявила, что цены на сталь в октябре были самыми высокими начиная с февраля 2014 года. За первые 10 месяцев 2017 года цены выросли на 43,1 % по сравнению с предыдущим годом, хотя экспорт снизился на 30,4 %.

Влияние антисмоговых мер

Недавние правительственные меры по борьбе со смогом, возможно непреднамеренно, вынудили производителей закрыть северо-восточные сталелитейные заводы на весь зимний отопительный сезон с середины ноября до середины марта, что увеличило цены на сталь.

11 декабря Reuters сообщили, что «на прошлой неделе, на фоне более плотных поставок и неожиданно хорошего спроса, особенно в восточном и южном Китае, война со смогом подтолкнула цены на китайскую сталь к девятилетнему максимуму».

Нарушения, возможно, повлияли на то, что игроки ожидали более скудный рынок и вынудили производителей стали компенсировать недостаток, скорректировав план для более высокой добычи в предзимние месяцы.

По данным Национального бюро статистики (НБС) за октябрь объем производства стали вырос на 6,1 % по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

В ноябре производство стали упало на 8,6 % до 66,15 млн тонн по сравнению с октябрьским уровнем, благодаря отключению антисмоговых мер. Но Reuter sсообщает, что в прошлом месяце объем производства вырос на 2,2 % по сравнению с прошлым годом, .

По данным НБС, за 11 месяцев производство стали остается на 5,7 % выше, чем годом ранее.

Непредвиденные последствия сокращения избыточных мощностей возможны, поскольку производственные мощности Китая по-прежнему превышают объемы выпуска стали, что позволяет правительству утверждать, что оно сокращается, в то время как оно увеличивается.

Зафиксировать точное количество избыточных мощностей не представляется возможности.

До начала сокращения избыточных мощностей в 2016 году, количество избыточных мощностей оценивалось в 326 млн. тонн, основываясь на показателе мощности в 1,13 млрд. тонн от Министерства промышленности и информационных технологий (MIIT) и в 2015 году - 803,8 млн. тонн, о чем сообщают НБС и World Steel Association.

Огромный избыток - это цифра больше, чем совокупный выпуск стали второго, третьего и четвертого крупнейшего производителя - Японии, Индии и США.

В некоторых отчетах избыток мощностей составил почти 400 миллионов тонн, исходя из оценки мощности CISA в 1,2 миллиарда тонн в конце 2015 года.

В любом случае обещанное сокращение до 150 млн. Тонн мало поможет ограничить фактический объем производства в Китае.

По данным World Steel Association, в прошлом году Китай произвел 808,4 млн. тонн стали.

Ожидается, что  в этом году внутреннее потребление стали в стране вырастет на 7,7 % до 725 миллионов тонн.

Спрос на сталь в Китае, согласно прогнозам, в 2018 годуд увеличится на 0,7 % до 730 миллионов тонн.

Не только проблема Китая

В ответ на продолжающееся международное давление и угрозу новых торговых санкций, китайские чиновники повторили давний аргумент правительства КНР о том, что проблема избыточных мощностей - это не только проблема одного Китая.

«Стальные избыточные производственные мощности - это общая проблема, стоящая перед странами всего мира, а не проблема, уникальная для одной страны», - сказал помощник министра торговли Ли Чэнган на пресс-конференции в Берлине 1 декабря.

Высокие уровни производства стали в Китае стали основным источником напряженности с торговыми партнерами в Европе и США.

В апреле, президент США Дональд Трамп приказал провести расследование по редко используемой статье 232 Закона о расширении торговли 1962 года, чтобы определить, представляет ли импорт стали из Китая угрозу национальной безопасности.

Reuters сообщает, что Министр торговли США Уилбур Росс завершит расследование до середины января.

В начале этого года в Институте мировой экономики им. Петерсона в Вашингтоне аналитик-исследователь Zhiyao Lu изучил вопрос о том, сколько необходимо резервных мощностей Китаю, чтобы отвечать, в случае чего, на увеличение спроса и оперативный выпуск стали; и сколько в стране реальных избыточных мощностей.

Лу пришел к выводу, что Китаю хватит около 200 миллионов тонн запасных мощностей, чтобы выпускать сталь «в разумных пределах», в 2015 году избыточных мощностей было около 130 миллионов тонн.

Но анализ также обнаружил, что официальные отчеты о мощностях в итоговых показателях объединяют вместе чугун и сталь, что затрудняет понимание того, насколько реально снизились стальные мощности.

«Чтобы четко отслеживать прогресс в сокращении стальных мощностей и проводить эффективную политику для более эффективного решения проблемы, китайское правительство должно разделить два сектора, установить четкие цели для каждого из них и самостоятельно контролировать каждую отрасль», - сказал Лу.

Отбрасывая вопросы манипулирования данными в сторону, можно утверждать, что китайские производители стали только реагируют на рыночные факторы, производя больше, когда рост цен сигнализирует об увеличении спроса.

Но Дерек Скиссорс, азиатский экономист и выпускник Института американского предпринимательства в Вашингтоне, отверг идею о том, что китайская сталелитейная промышленность участвовала в каких-либо значимых реформах.

Местные органы власти «по-прежнему активно субсидируют свои стальные фирмы, чтобы какая-нибудь другая провинциальная фирма была единственной, кто сократит объем производства», - сказали Скиссорс по электронной почте.

Центральное правительство также «медленно субсидирует компании, которые она выбрала, чтобы сделать их выжившими игроками в консолидации, которая никогда не случится», - сказал он.