Сто раз кричи «Халва!»
В последнее время в нашем обществе широко обсуждается тема добычи редких и редкоземельных металлов, в том числе на самом высоком уровне. На днях в Мурманске эту тему вновь поднял президент России Владимир Путин. Тема РМ и РЗМ активно обсуждается в парламенте (Совет Федерации даже создал для этого две специальные рабочие группы), на отраслевых конференциях. Никто не спорит с тем, что государство должно помочь развитию данной отрасли, весь вопрос в том, как именно помочь - каков должен быть механизм стимулирования.
Широко практикуемые сегодня меры содействия промышленным проектам - специальные инвестиционные контракты, кредиты ФРП. ТОРы и другие в данной области работают слабо, они могут играть лишь вспомогательную роль. Это не достаточно «длинные» деньги, для реализации проектов с редкими и редкоземельными металлами нужны значительно более долговоременные инструменты, поскольку и срок окупаемости у проектов значительный.
На днях один из членов Совета Федерации Андрей Кутепов направил в правительство письмо с предложением обнулить на 15 лет ставку НДПИ для проектов добычи и переработки РМ и РЗМ. Это уже ближе к сути, хотя кардинально дела не меняет: до начала добычи в данные проекты на протяжении нескольких лет нужно инвестировать значительные средства в строительство инфраструктуры и прочего. И, тем не менее, это уже серьезная заявка.
Но совершенно не факт, что данное предложение будет принято. Минфин официального ответа пока не дал, но один из заместителей министра высказался в том плане, что, мол, поддержка не нужна тем компаниям в данной области, которые и без того работают с хорошей прибылью. Хотелось бы, конечно, спросить, где он эти прибыльные компании, добывающие редкие и редкоземельные металлы, в России видел, но главное даже не в этом.
Как отметил недавно на одной из отраслевых конференций в Москве председатель Ассоциации производителей и потребителей редких и редкоземельных металлов Руслан Димухамедов, главная проблема в том, что наше государство пока не определило для себя - ему эта отрасль для чего нужна? Или это источник прибыли здесь и сейчас, и в этом оно видит только бизнес. Или это - одна из гарантий суверенитета страны? Исходя именно из этого выбора должна строиться долгосрочная стратегия, а ее у государства пока нет.
Между тем, нужно поторопиться с ее разработкой. Официальные цифры импорта РМ и РЗМ в Россию реального положения дел не отражают, поскольку не фиксируют ввоз данных материалов в готовых изделиях. Эти цифры статистики не впечатляют - какие-то тысячи тонн в год, а иногда, в зависимости от металла, даже сотни тонн. Уж такой-то объем в любом случае где-нибудь купим и привезем!
Но проблема в том, что сфера использования данных материалов с каждым годом расширяется, в том числе на вполне бытовые вещи, а не только на изделия ОПК или космической индустрии. Например, это может коснуться... программы замены лифтов в Москве, принятой мэром столицы Сергеем Собяниным. Это десятки тысяч лифтов. А в современных лифтах используются магниты с РЗМ!
Или другой пример - сейчас России приходится производить тысячами беспилотные летательные аппараты. Из чего? Из иностранных компонентов, включая магниты с РЗМ. Один магнит для электродвигателя БПЛА весит в среднем 2 грамма, но их нужно 16, то есть уже общий вес составляет 32 грамма. По обнародованным на одной из конференций на прошлой неделе данным компании «Полимагнит Санкт-Петербург», с учетом только электромоторов БПЛА потребность России в магнитах из сплава редкоземельного неодима с железом и бором составляет 500 тонн в год. И эти примеры можно продолжить.
Как может быть оперативно решена проблема создания платежеспособного спроса на продукцию с использованием РМ и РЗМ, от которого напрямую зависит финансирование отрасли? В условиях, когда напрямую давать производителям преференции государство не хочет, а на рынке есть альтернатива в виде более дешевого китайского предложения? И оно, добавим, в обозримой перспективе всегда будет дешевле, поскольку Китай в данной отрасли - мировой монополист, и его производителям эффект масштаба помогает резко снижать себестоимость выпуска.
Вариантов два - или вводить заградительные ввозные пошлины, или ужесточать административными мерами требованиям к локализации компонентов. Последнее отчасти уже существует, и хотя работает достаточно криво (всем известно, как, например, в той же микроэлектронике на китайских деталях любят у нас менять маркировку, чтобы выдать детали за отечественные), но все-таки тоже вариант. И практику необходимо расширять. Однако не делается ни того, ни другого.
Последнее, о чем хотелось бы сказать, комментируя последние события в отрасли - это перспективы взаимодействия с американскими партнерами, о которых внезапно заговорили. Буквально на этой неделе, например, руководитель Российского фонда прямых инвестиций Кирилл Дмитриев в Мурманске отметил, что освоение месторождений Арктики может вестись с иностранными (читай: американскими) партнерами.
Обозревателю MetallPlace в связи с этим хорошо памятна история девяностых годов, когда сначала широко зазывали западных партнеров работать в северных регионах на основании соглашений о разделе продукции... а потом не знали, как их выгнать из этих СРП. Когда выяснилось, что этот режим дает партнерам широкий простор для злоупотреблений.
«Переговорных парнеров» только пусти в нашу Арктику, а что с ними делать потом? С точки зрения технологий и компетенций они нам вряд ли чем помогут, Россия здесь вполне может быть конкурентоспособна. Разве что средства свои проинвестируют? Что было бы неплохо, только не очень понятно, как согласуется с действующим законодательством о недрах, запрещающим иностранным компаниям доступ к российским стратегическим месторождениям. В общем, тут для отрасли серьезного прорыва вперед явно ждать не стоит...
Как говорят на Востоке, «хоть сто раз кричи слово халва, во рту слаще не станет!» Пора от разговоров о халве, то есть в данном случае о «критических минералах», переходить к реальному производству, определив механизмы его финансирования и формирования устойчивого внутреннего спроса. Если, конечно, наше государство не на словах, а на деле видит в этом секторе залог суверенитета страны.