Ниобиевая загадка: как обеспечить им российских сталеваров?
Весной прошлого года отечественная металлургия испытала неприятный шок: бразильская компания CBMM, основными акционерами которой оказались американцы, внезапно прекратила поставки в Россию. А поставляла она феррониобий, широко применяемый для легирования нержавеющих и жаропрочных сталей.
Бразильские месторождения ниобия считаются наиболее богатыми, самыми чистыми по примесям, а потому и самыми рентабельными для разработки в мире. Еще одним поставщиком могла бы выступить канадская компания, которая эксплуатирует единственный пока в мире подземный ниобиевый рудник - но Канада оказалась в числе недружественных стран, и этот вариант можно было не рассматривать.
Через некоторое время были налажены поставки по так называемому "параллельному импорту", то есть латиноамериканцы все-таки начали нам продавать свою продукцию, пусть и через Литву, Турцию и прочие страны, которые ниобий никогда не добывали. В начале 2023 года импорт в РФ продукции из ниобия продолжал стабильно расти, хотя и оставался меньше, чем за аналогичный период 2021 года.
По экспертным оценкам, в феврале 2023 года импорт феррониобия в РФ составил 312,5 тонн, что на 34% больше, чем в январе, но на 2% меньше, чем год назад. Импортная цена составила $32 за кг. Основными поставщиками ферронибия в Россию были следующие страны: Литва (170,4 т; +55% за месяц), Турция (40 т), Германия (21,6 т), Грузия (40,7 т; +92%), Корея (20 т) и Ирландия (19,8 т). Всего за январь-февраль 2023 года объем импорта феррониобия в РФ составил 545,1 тонны, что на 44% меньше, чем в аналогичном периоде прошлого года. В денежном выражении с начала года импорт стал меньше на 28%. Между тем, за 2021 год в целом импорт феррониобия в РФ составлял 3280 тонн. Иными словам, временно проблему удалось решить. Но кто знает, что будет дальше?
В настоящее время пентаоксид ниобия и другие его соединения выпускает в России только Соликамский магниевый завод, который в прошлом году был возвращен государству (в лице госкорпорации Росатом). Сообщалось о том, что продукции по ниобию и танталу суммарно завод производит около 1000 тонн в год. Учитывая, что потребность страны по сравнению с ниобием в тантале значительно меньше (порядка 50 тонн по оценкам, которые недавно приводились на заседании Экспертного совета по металлургии при Комитете Госдумы по промышленности и торговле), можно предположить, что ниобия в Соликамске производится около 900 тонн в год.
Новое руководство завода объявило о намерении увеличить его производство на треть, но оно пока ограничено плачевным состоянием Ловозерского ГОКа, который поставляет СМЗ сырье - лопарит. Однако даже если эти планы реализуются, непонятно, где взять еще около 2000 тонн. Тем более, что в России существуют серьезные планы по наращиванию объемов выплавки нержавеющей стали (в том числе на базе новой площадки в Волгограде). А где взять для этого ферросплавы?
В России есть несколько месторождений, где можно добывать тантал-ниобиевые руды. Естественно, о них вспомнили в Стратегии развития металлургической отрасли на период до 2030 года. В документе сказано: "В рамках проектов развития российской сырьевой базы для металлургического производства подготавливаются к эксплуатации 2 месторождения ниобия - Томторское в Якутии и Зашихинское в Иркутской области. Ввод в эксплуатацию Зашихинского месторождения планируется в 2026 году, Томторского месторождения - в 2028 году. Организация добычи ниобия на указанных месторождениях позволит обеспечить производство феррониобия на российских мощностях в объеме 2500 тонн в 2026 году и до 12500 тонн начиная с 2028 года, что позволит удовлетворить текущие и будущие потребности российской металлургии, которая составляла в 2021 году 3000 - 3500 тонн феррониобия".
Между тем, есть серьезные основания считать, что в указанные сроки на этих месторождениях добычу никто не начнет. Что касается Зашихинского, то на упомянутом уже заседании Экспертного совета по металлургии в марте ситуация была озвучена со стороны компании-владельца лицензии: она продолжает поиск инвесторов (впрочем, как и все последние 15 лет, пока лицензия была у нее).
Пытались в последнее время привлечь к Зашихинскому проекту "Росатом", но атомщики поставили условие - необходимо привлечь еще хотя бы одного якорного инвестора. Пока такового, насколько известно, не нашлось. Пугает, помимо прочего, срок окупаемости - сначала в ТЭО он был обозначен в 20 лет, потом сокращен до 12 лет, но и это по нынешним временам очень немало. Очень большой объем средств нужно вложить в инфраструктуру, в том числе энергетическую.
Что же касается якутского Томтора, то срок его ввода в эксплуатацию неоднократно переносился. Инвесторов отпугивает очень сложная и дорогостоящая схема транспортировки продукции для обогащения. Дело в том, что руды Томтора, среди прочего, содержат радиоактивный торий. Чтобы его отделять и захоранивать, руду по проекту повезут из Якутии в Красноярский край, потом морем в Архангельск, а далее... в обратном направлении по железной дороге на Восток в Забайкалье!
Лицензией на месторождение владеет компания "ТриАрк Майнинг", связанная с группой "Полиметалл". На протяжении последних полутора лет никаких внятных планов по освоению Томтора компания не озвучивала.
Хуже того, владельцы "Полиметалла" декларируют намерения разделить активы на российскую и казахстанскую части, чтобы российскую часть продать и не подвергаться санкциям. Правда, в российских регионах, где работает сейчас "Полиметалл", менеджеры компании намекают, что если группа и "уйдет" из России, то "недалеко" - активы будут в любом случае проданы близким к компании лицам. Но, согласимся, такая турбулентность никак не способствует инвестированию миллиардов в экономически сомнительные проекты.
Есть в России и другие месторождения ниобия, но по ним ситуация еще более непонятна и далека от начала добычи.
Каков же может быть выход? Некоторые специалисты полагают, что необходимо сокращать потребление феррониобия и для этого существуют объективные возможности. На недавнем Конгрессе сталеплавильщиков в Магнитогорске член-корресподент РАН Олег Заякин обнародовал тезисы доклада, который он подготовил совместно с академиком РАН Леопольдом Леонтьевым. Вот коротко их мнение.
"На сегодня доля импорта феррониобия в России составляет 99,3%, что несет угрозу нашему технологическому суверенитету. Но, однако же, следует помнить, что ГОСТы на ферросплавы не пересматривались уже более 30 лет, а сталеплавильная отрасль ушла по технологиям далеко вперед. Сегодня наши металлурги, как и три десятилетия назад, работают с феррониобием, в котором содержание основного компонента, собственно ниобия - более 60%, то есть очень высокое. А такой необходимости уже нет.
Отечественные исследования последнего времени свидетельствуют, что применять можно гораздо более бедный по ниобию ферросплав - не 60-65%, а 20-30% с тем же результатом. Эти исследования показывают, что помимо ниобия с пониженным содержанием есть смысл повышать содержание таких элементов, как кремний и алюминий, которые используются в большинстве марок стали. Они помогают получать ферросплавы с улучшенными служебными характеристиками по сравнению со стандартным феррониобием (плотность, время плавления и так далее). Поэтому сталеварам и ферросплавщикам надо совместно менять устаревшие ГОСТы.
Кроме того, там, где это возможно, целесообразно заменять ниобий ванадием, с производством которого у нас в стране гораздо менее напряженная ситуация. Есть, впрочем, хорошо известная проблема: по цене за единицу ванадий и ниобий в России почти сравнялись, зато ванадия требуется для достижения того же эффекта существенно больше, примерно в 2-3 раза.
Но почему ванадий оказался настолько дорогим? Возможно, просто потому, что его много теряется на каждом переделе. На пути от сырой руды до стали мы теряем 70% ванадия и используем в итоге только треть. Можно ли с этим бороться? Есть возможность экономить на каждом переделе, повышать извлечение - но даст это не более 1-2%, проблему не решит. Почему бы не подойти более глобально - вычеркнуть из процесса получение пентаоксида ванадия, а получать комплексные ферросплавы с ванадием непосредственно из конверторных шлаков? Это будет не стандартный феррованадий, содержащий 60% ванадия, это будет комплексный сплав.
Предложение технологически само по себе не новое, оно было опробовано в 80-е годы прошлого века, но пока под рукой был богатый по ванадию сплав, на сталеплавильных комбинатах оно никого не интересовало. Зато сейчас, как мы видим, данная технология широко развивается в Китае. Мы наблюдаем, как китайские партнеры из наших конверторных шлаков получают феррованадий с содержанием ванадия в 10%, и их это устраивает. Тем более, в процессе не теряется марганец и прочие полезные компоненты", - полагают Заякин и Леонтьев.
Как видим, и это не полное решение проблемы. Поэтому пока можно констатировать, что для ниобийной головоломки еще не нашлось окончательного ответа. Насколько нам известно, этой весной у президента России должно состояться специальное совещание, посвященное дефицитным видам минерального сырья и обеспечения независимости России в данной сфере. Наверняка на нем будут обсуждать и вопрос с ниобием. Возможно, какие-то новые подходы удастся найти там.